Что происходит с украинским контрнаступлением?

The Telegraph / Великобритания

Доминик Николз

              Украинским стратегам будет нелишним вспомнить старую военную истину: учтите, у неприятеля тоже есть право голоса

Сказать, что контрнаступление Украины продвигается отнюдь не так быстро, как она надеялась, — значит констатировать объективный факт.

Но и сказать, что события должны были разворачиваться гораздо быстрее, а Украина добилась бы гораздо бóльшего, воспользуйся она «правильной» западной тактикой, — значит расписаться в полном невежестве в военных вопросах.

Между тем именно такое мнение высказали немецкие военные в «слитой» оценке контрнаступления ранее в этом месяце, раскритиковав Киев за якобы неумение применить всё усвоенное в западных учебных лагерях на практике.

Дело в том, что, по словам главы Объединенного комитета начальников штабов США Марка Милли, перед киевскими войсками на юге стоит задача невиданной сложности: прорваться под огнем противника через заранее подготовленные минные поля к возведенным профессионалами оборонительным позициям — и все это без господства в воздухе и при том, что российская артиллерия продолжает минировать местность.

Добавьте к этому то обстоятельство, что Украина бросает в бой зачастую необстреляных новобранцев, одновременно пытаясь освоить новую западную технику и отказаться от советских стратегий — и вы поймете, что задача предстоит поистине титаническая.

Одно то, что украинские части без западной техники вроде танков «Леопард 2» добились большего успеха в районе разрушенного Артемовска в Донбассе, чем их лучше вооруженные товарищи на юге, показывает, на что пошла Россия, чтобы остановить продвижение Киева к Азовскому морю.

Конечно, выживаемость подбитых экипажей западных танков намного выше, чем у российских, но противотанковый снаряд снесет гусеницы «Леопарду 2» с той же легкостью, что и Т-64. Это тормозит любое наступление и воодушевляет обороняющихся русских.

На некоторых участках южного фронта плотность российских мин составляет до пяти штук на квадратный метр, и британская военная разведка сообщает, что часть их скрыла летняя поросль кустарников, в результате чего их труднее обнаружить.

Таким образом, продолжающееся с начала июня контрнаступление идет крайне тяжело. Во многом это вынудило Украину сменить тактику: перейти от мобильного штурма с применением тяжелой техники к пехотным вылазкам. Пожалуй, они лучше сочетаются с сильными сторонами Киева, пусть даже это шаг назад по сравнению с тем общевойсковым подходом, что исповедует Запад.

Этот стиль ведения боя может показаться более изматывающим, однако складывается впечатление, что у Украины лучше налажена координация на уровне взвода и роты — Киев успешнее объединяет пехоту и артиллерию для продвижения без лишнего риска для жизни. Поэтому шаг назад в абстрактных вопросах принципов и подхода сулит немалый шаг вперед в практическом плане.

Конечно, подробностей с фронта мало, однако русские войска могут дать слабину, а трещина в их рядах может привести к такому же рывку ВСУ, как в прошлом году под Харьковом.

Однако значительное вливание военного потенциала в попытке переломить ситуацию, выйти из тупика и создать для Кремля непредвиденную проблему займет месяцы. И, разумеется, нет никаких гарантий, что даже передача авиации — будь то F-16, вертолетов или десантных средств — приведет к однозначному успеху. Провальный десантный рейд на Дьепп и пресловутый штурм Арнема в годы Второй мировой войны (эти события легли в основу военной ленты «Мост слишком далеко») показывают, чем чреваты такие операции.

Украина может попытаться прорвать российские рубежи дальше на север. Тогда ВСУ смогут повернуть на восток и на юг и рвануть к побережью через тыл русских. Однако такой шаг чреват вопиющими уязвимостями: оголенным флангом и длинным логистическим хвостом.

Простых ответов на фронте не бывает. Украинские стратеги должны помнить старую военную истину: никогда не забывайте, что у неприятеля тоже есть право голоса.