Нуриэль Рубини
Project Syndicate — Нью-Йорк
Отнюдь не сигнализируя о своей неминуемой кончине в качестве основной мировой резервной валюты, следует ожидать резкого снижения курса доллара в текущем макроэкономическом контексте. Силы, которые могли бы подорвать гегемонию доллара, по-прежнему движутся медленнее и дальше.
Недавнее резкое снижение курса доллара США привело к опасениям, что он может утратить свою роль основной мировой резервной валюты. В конце концов, в дополнение к агрессивному смягчению денежно – кредитной политики Федеральной резервной системой США, которое угрожает еще больше ослабить ключевую фиатную валюту мира, цены на золото и инфляционные ожидания также растут.
Но, перефразируя Марка Твена, сообщения о ранней кончине доллара сильно преувеличены. Недавняя слабость доллара США обусловлена краткосрочными циклическими факторами. В долгосрочной перспективе ситуация сложнее: доллар имеет как сильные, так и слабые стороны, которые могут со временем подорвать или не подорвать его глобальное положение.
Главным из краткосрочных негативных факторов является крайне свободная денежно-кредитная политика ФРС. Поскольку Соединенные Штаты монетизируют все больший дефицит бюджета, подход ФРС выглядит более гибким, чем у большинства других крупных центральных банков.
Доллар имеет тенденцию ослабевать во время эпизодов риска, и наоборот. Именно поэтому его стоимость достигла пика во время февральско-мартовской паники по поводу COVID-19, а затем ослабла с апреля, когда рыночные настроения восстановились. Кроме того, активизация ФРС валютных свопов с другими центральными банками ослабила неликвидность доллара, которая подталкивала обменный курс выше в начале кризиса. Сейчас поток мировых долларов оказывает понижательное давление на доллар США.
Более того, некоторые развитые страны (в Европе и других странах) и некоторые развивающиеся рынки (такие как Китай и другие страны Азии) справляются с сдерживанием COVID-19 гораздо лучше, чем Соединенные Штаты, подразумевая, что их экономическое восстановление может оказаться более устойчивым. Неудачи в области общественного здравоохранения и связанная с ними экономическая уязвимость в США, таким образом, еще больше способствуют ослаблению доллара.
Стоит также повторить, что до пандемии доллар вырос более чем на 30% в номинальном и реальном (с поправкой на инфляцию) выражении с 2011 года. Учитывая зияющий внешний дефицит США, а также то, что процентные ставки недостаточно высоки, чтобы финансировать его за счет притока капитала, обесценивание доллара было необходимо для восстановления конкурентоспособности американской торговли. А обращение США к протекционизму сигнализирует о том, что они предпочитают более слабый доллар для восстановления внешней конкурентоспособности.
Даже в краткосрочной перспективе доллар может снова укрепиться, если – как показывают последние данные о глобальном росте-V-образное восстановление замедлится до анемичного U-образного восстановления, не говоря уже о двойном падении, если первая волна пандемии не будет контролироваться, а вторая волна убьет восстановление до того, как будут найдены эффективные вакцины.
В среднесрочной и долгосрочной перспективе несколько факторов могут сохранить глобальное доминирование доллара. Доллар по-прежнему будет пользоваться преимуществами широкой системы гибких валютных курсов, ограниченного контроля за движением капитала и глубоких ликвидных рынков облигаций. Более того, просто нет четкой альтернативной валюты, которая могла бы служить широкой расчетной единицей, платежным средством и стабильным хранилищем ценности.
Кроме того, несмотря на свои пандемические страдания, потенциальные ежегодные темпы роста США, составляющие около 2%, выше, чем в большинстве других развитых экономик, где они приближаются к 1%. Экономика США также остается динамичной и конкурентоспособной во многих ведущих отраслях, таких как технологии, биотехнологии, фармацевтика, здравоохранение и передовые финансовые услуги, которые будут продолжать привлекать приток капитала из-за рубежа.
Любая страна, претендующая на позицию США, должна была бы спросить себя, действительно ли она хочет иметь сильную валюту и связанный с ней большой дефицит текущего счета, который приходит с удовлетворением глобального спроса на безопасные активы (государственные облигации). Этот сценарий кажется довольно непривлекательным для Европы, Японии или Китая, где сильный экспорт играет центральную роль в экономическом росте. В нынешних условиях США, вероятно, сохранят свои «непомерные привилегии» в качестве эмитента безопасных долгосрочных долгов, которые частные и государственные инвесторы хотят иметь в своих портфелях.
Вопрос, таким образом, заключается в том, какие факторы могут подорвать глобальное положение доллара с течением времени. Во-первых, если США продолжат монетизировать крупные бюджетные дефициты, тем самым подпитывая крупные внешние дефициты, всплеск инфляции в конечном итоге может подорвать доллар и ослабить его привлекательность в качестве резервной валюты. Учитывая нынешнее сочетание экономической политики США, это растущий риск.
Еще один риск-потеря геополитической гегемонии США, которая является одной из главных причин, по которым так много стран используют доллар в первую очередь. Нет ничего нового в том, что валюта гегемона является мировой резервной валютой. Так было с Испанией в XVI веке, Голландией в XVII веке, Францией в XVIII веке и Великобританией в XIX веке. Если грядущие десятилетия принесут то, что многие уже назвали “китайским веком”, доллар вполне может ослабнуть по мере роста курса юаня.
Вепонизация доллара через торговые, финансовые и технологические санкции может ускорить переход. Даже если американские избиратели выберут нового президента в ноябре, такая политика, скорее всего, продолжится, поскольку холодная война между США и Китаем является долгосрочной тенденцией, а стратегические соперники США (Китай и Россия) и союзники уже диверсифицируются от долларовых активов, которые могут быть подвергнуты санкциям или аресту.
В то же время Китай вводит большую гибкость в свой собственный валютный курс, постепенно ослабляя некоторые меры контроля за движением капитала и создавая более глубокие долговые рынки. Он убедил все больше торговых и инвестиционных партнеров использовать юань в качестве расчетной единицы, платежного средства и хранилища стоимости, в том числе в виде валютных резервов. Она создает альтернативу возглавляемому Западом обществу всемирной межбанковской финансовой телекоммуникационной системы (SWIFT) и работает над цифровым юанем, который в конечном итоге может быть интернационализирован. А ее собственные технологические гиганты создают огромные платформы электронной коммерции и цифровых платежей (Alipay и WeChat Pay), которые другие страны могли бы использовать в своей собственной местной валюте.
Таким образом, хотя сейчас положение доллара безопасно, в ближайшие годы и десятилетия он столкнется со значительными проблемами. Правда, ни экономическая система Китая (государственный капитализм с финансовым контролем), ни его технократически-авторитарный политический режим не имеют особой привлекательности на Западе. Но китайская модель уже стала достаточно привлекательной для многих развивающихся рынков и менее демократических стран. Со временем, по мере расширения экономической, финансовой, технологической и геополитической мощи Китая, его валюта может проникнуть во многие другие части мира.